Прощальный рисунок на небе ты стёрла проворною ножкой – И больше тебя я не встречу ни мышкой, ни рыбкой, ни кошкой. Ты станешь невидимой дымкой, бегущей по лезвию бритвы. Я знаю – тебе непонятны ни мысли мои, ни молитвы. Ты просто не видишь неба за толстою сажей масок. Прости, мне ужасно жалко потраченных даром красок. Я, может быть, буду проще, когда успокою рану. Но только пойми, «человеком» я быть не хочу и не стану!

Зачем же нам власть управленья цепями дана, Когда всё равно наш годограф – круги по воде? И даже когда «эскимосские танки войдут в города», Мы будем не с теми, кто шёл к Вифлеемской звезде… А ты зазубрила на пять географию всех потолков В квартирах, где Ян обнимал полупьяную Инь. Дай руку, сестра, мы уйдём от циничных богов Туда, где горит стоп-сигналом над миром Полынь…

Ещё б по мирам проспаться, Но небо звенит: пора! Из варева реинкарнаций «Дай Имя!» — кричит Сестра. Пешком  сквозь запретные зоны Скрижалей Зла и Добра Пройти можно только Драконом, Неся твоё Имя, Сестра… А после – шагать, как смеяться, В привычное пламя костра. Сгореть – и с тобой остаться На веки веков… Сестра…

Двое вместе испачкались в тесте, А затем, отмывая руки, Обзывали друг друга страшно И плевали в пирог со скуки. От поеденной вместе соли Очень сильно щипало губы, Но они целовались до боли, И их ласки не были грубы. А потом в пожелтелом альбоме Были снимки плюшевых мишек, Иллюстрации Оле Лукое Вперемешку с обрывками книжек. Поутру раскидав подушки, Разливая кофе по кружкам, Она смотрит фотки знакомых, Он звонит по своим подружкам…

Погадай мне на розе ветров. Посидим перед дальней дорогой: Вперемешку всего было много, А теперь время выйти из снов. Напиши мне оттуда, где ты, Пару строк, пару снов, пару песен. Ночью мир до оскомины тесен, И цена ему – долька луны. Я когда-нибудь тоже уйду За порог, где дорога до неба, Но твой запах, как корочку хлеба, Я в кармане души сберегу…