Этот странный мотив пробежал через мягкие стены, Откатился волной и застыл между впадин дверей. Сорок восемь часов… Двое суток – то Леннон, то Ленин, То звонки не туда, то натруженный скрип прохорей. Кто же я – здесь, теперь, в этой точке пространства завязан? Ручек нет у дверей, яркий свет, негасим, – как струна… Может, это дурдом, может, просто за что-то наказан? Может, это рожденье, а может, большая война? Написать, что ли, жизнь на помятых обрывках бумаги? Или снова уйти в те края, где лишь тьма и менты? Сорок восемь часов над страною полощутся флаги, И ладони пусты, и забиты кресты и мосты…

А потом нам дадут имена, И ударит в глаза чем-то белым. Будет мама единственным телом Во вселенной, что в дар нам дана. А потом зачитают права, А потом нас научат причинам. Раздадут наших женщин мужчинам И научат не верить в слова. Неудачников ждет желтый дом С пенсионною корочкой хлеба. Остальных ждет дорога до неба – Кого здесь, а кого за бугром… А потом мы вернем имена, И вздохнет с облегченьем Страна…

Сквозь звон комариных полчищ, Сквозь неприветливый лес, В мир, где так много чудовищ, В мир, где так мало принцесс, Идет по тропе скитальцев, Наперекор мошкаре – Алый цветок между пальцев, Синий цветок на бедре. Дремлют прекрасные сэры, Белые кони храпят… Монстры и гоблины в сером Их от бродяжек хранят. Платье в грязи и заплатах, Марево дальних костров. Чудища в грязных бушлатах Машут ей из поездов…

Замки уснули, мглой запорошены, Реют подштанники штопаным знаменем… Что ты споешь нам, птица хорошая, Прежде чем станешь бушующим пламенем? Небо продрогло от злых и юродивых, Гаснет свобода под скользким смирением… Феникс, воскресни над стонущей родиной, Выжги болезнь ее крыльев горением! Пепел Клааса бьется под ребрами… Ненависть жжется, как электричество… Феникс сияет над злыми и добрыми. Яркого пламени, Ваше Величество!

Хрупкие нитки-нервы, Пальцев зеленый цвет… Бродит по свету Герда — Ищет братишки след. По бесприютным вокзалам, По бесХристовым церквям, По водосточным канавам, По проливным дождям… Стучится в сердца пустые, Бьется рукой в стекло… Смотрят глаза слепые И не встречают тепло… А где-то среди ненастья, Где ломка — доза – рай, Гонит холодное счастье По вздувшимся венам Кай… Снежная королева — руки-шприцы-стволы… Вносит смерти посевы Сохою стальной иглы… Крутится вьюга-стерва У жизни последних врат… Греет братишку Герда, Но не оттает… брат…